Петр Семилетов
2009-08-08 20:18:48 UTC
ВЕТАЛЬ И ДЕВУШКА
Когда Веталь учился в школе, то пригласил домой одноклассницу. Ее звали
Лена. Она курила в день по тонкой папиросе, очень вонючей. Веталь сказал, что
покажет марки. У него коллекция марок. Дедушка собирал, потом помер, и все
альбомы и кляйсеры ему остались. И Лена согласилась. Непонятно зачем. Может, по
голове ему хотела дать и забрать все марки. Или телевизор починить, если
сломался. У нее был папа телемастер.
И вот пришли они после школы домой к Веталю. Веталь открыл свом ключом,
гостью впустил и сразу сунул ей под нос страшные тапки:
- Вот, переобуйся.
Тапки были желтые внутри и волокнистые. А еще от них пахло. Лена предпочла
ходить босиком, сославшись на то, что тапки ей велики.
- А они мягкие. Ну, как хочешь, - и понюхав их, Веталь спрятал тапочки
обратно в ящик комода, что стоял в коридоре. Там была еще одна интересная вещь,
зонтик. Его Веталь учился глотать. Он видел шпагоглотателей в кино, и поскольку
шпаги у него не было, он учился глотать зонтик. Пятнадцать сантиметров - личный
рекорд.
Зашли в комнату и Веталь стал включать и выключать свет, хотя было светло.
- Зачем ты это делаешь? - спросила Лена.
- Прикольно щелкает, - ответил Веталь. И засмеялся.
Только сели на диван смотреть марки, как пришел папа Веталя. Он принес
покупки. Он поставил кулек на стол и выложил одни за другим заманчивые
предметы:
- Йод, будешь пить. Это полезно.
Веталь кивнул. Затем папа достал сушеное свиное ухо и предъявил Веталю. Лицо
того засветилось, губы, руки вытянулись вперед.
- А это тебе лакомство, - умилился отец. Веталь схватил ухо. Он сосал и
жевал его, и ворчал и урчал.
- Он у меня лакомка, - заметил папа Лене. И спросил:
- А вы с моим сыном в одном классе учитесь?
- Да.
- Вкушное ушко, - сообщил Веталь. В комнате запахло дурно. Дохлым. Таков был
запах сухого уха из зоомагазина. Увидев лежащий на диване альбом, отец Веталя
сказал:
- Вообще хобби коллекционера марок - самое опасное в мире. Знаете почему?
- Нет, - ответила Лена.
- СПИД, - пояснил Николай Витальевич, - И другие вирусы. Марки приклеиваются
слюной, а слюна, как известно, может переносить вирусные инфекции. Вы
возразите, что на марках слюна уже сухая! Но как знать, не остались ли там
микроскопические частицы болезнетворных микробов? Не испаряются же они все! А
вы проверялись на СПИД?
- Нет.
- Напрасно, совершенно напрасно. В наше время СПИД подхватить - плевое дело.
Вот я, например, езжу в транспорте, колю людей зараженным шприцем. Что вы на
это скажете?
Лена отсела.
- Я к примеру, - жестко сказал папа Веталя, - Но ведь есть же такие люди!
Веталь захохотал, ударил себя по колену. Николай Витальевич продолжал:
- Или вот допустим, не далее как вчера, я обнаружил в свежеоткрытой банке
маринованных огурцов лобковый волос! Как это называется?
- Как? - спросила Лена. Николай Витальевич поднял кверху палец:
- Антисанитария! А ведь есть еще лобковые вши...
- Хватит, хватит, меня сейчас стошнит, - Лена поднялась с дивана.
- Осведомлен - значит вооружен. Смотрите.
Николай Витальевич стал вытаскивать из альбома марки, слюнить и клеить их
себе на лоб. И улыбался. И подмигивал то Веталю, то Лене.
- Я пойду, - сказала Лена.
- Что, не нравится? Не нравится наше гостеприимство? - папа Веталя стал
вытягивать шею, вскидывать подбородок - Так у нас машин и прочего отродясь не
водилось! Ковер - и тот один, от покойницы жены остался! Да! А вы тут своим
хищным глазом всё обозреваете, думаете я не вижу? Нет! Я все вижу! Я вас
насквозь вижу! Стяжательница! Гюрза! Муха це-це! Муха це-це!
Веталь сунул руки себе в рот и забегал глазами, что-то мыча. Николай
Витальевич указал на него рукой и спросил Лену:
- Ты знаешь, кто мой сын? Это успешный человек, молодой ученый. Вы все в
классе мизинца его не стоите! Ты знаешь, что он пишет научный труд о газах?
- Не надо! Это тайна! - простонал Веталь. Но отец сурово кричал дальше:
- Он спортсмен, да! И если бы сейчас еще сдавали нормы ГэТэО, то он бы
получил значок первой степени! Он подтягивается на турнике тридцать четыре
раза, и это еще не предел! С каждым днем, с каждой упорной тренировкой это
число неуклонно растет! Он бабушек переводит под ручку через светофор, он
слепым помогает, есть у нас в Киеве интернат для слепых, и они не могут сами
найти кнопку включения светофора, а мой Веталь стоит и нажимает для них кнопку,
и у него это как дежурство! А попробуй постой так! Это не на панели хвостом
крутить!
Лена быстро засобиралась домой, а Николай Витальевич шел за ней, из комнаты
в коридор, и радушно предлагал:
- Может, посидите еще? Сейчас поставим чайник, попьем чайку - вы какой
предпочитаете, черный или зеленый? Мы с сыном зеленый, он полезнее.
Но Лена все-таки ушла. А Николай Витальевич сказал сыну строго:
- Ты чего приглашаешь домой посторонних? Она все посмотрела, теперь кого
надо наведет. Соображать надо! Сейчас, запомни, человек человеку - волк. Из
этого надо исходить. Вот тебя много куда приглашают?
- Нет.
- А ТЫ чего? А ТЫ чего? Я понимаю, знал бы ее много лет, а то -
одноклассница, кто она тебе такая? Чего ты ее приглашаешь? От кого исходила
инициатива, от тебя или от нее?
- От меня, - у Веталя голос был мрачный.
- Мне надо очиститься, - сказал отец, - Идем, будешь помогать.
Пошли на кухню, там Веталь взял пластиковую бутылку, поставил ее на стол,
сунул в горлышко пластиковую воронку.
- Придерживай, - кивнул отец, а сам встал над воронкой, заложил два пальца в
рот и принялся давить на основание языка. Подавил-подавил, проблевался
основательно. А потом, угнетенный, притихший, заметил сыну:
- Видишь, до чего я разнервничался. Нельзя так. Полегче.
- Я больше не буду, - ответил Веталь, извлек воронку, а бутылку закрутил
крышечкой. И поставил бутылку в кухонный шкаф. Там было еще шесть или восемь
таких сосудов.
[продолжение следует]
Когда Веталь учился в школе, то пригласил домой одноклассницу. Ее звали
Лена. Она курила в день по тонкой папиросе, очень вонючей. Веталь сказал, что
покажет марки. У него коллекция марок. Дедушка собирал, потом помер, и все
альбомы и кляйсеры ему остались. И Лена согласилась. Непонятно зачем. Может, по
голове ему хотела дать и забрать все марки. Или телевизор починить, если
сломался. У нее был папа телемастер.
И вот пришли они после школы домой к Веталю. Веталь открыл свом ключом,
гостью впустил и сразу сунул ей под нос страшные тапки:
- Вот, переобуйся.
Тапки были желтые внутри и волокнистые. А еще от них пахло. Лена предпочла
ходить босиком, сославшись на то, что тапки ей велики.
- А они мягкие. Ну, как хочешь, - и понюхав их, Веталь спрятал тапочки
обратно в ящик комода, что стоял в коридоре. Там была еще одна интересная вещь,
зонтик. Его Веталь учился глотать. Он видел шпагоглотателей в кино, и поскольку
шпаги у него не было, он учился глотать зонтик. Пятнадцать сантиметров - личный
рекорд.
Зашли в комнату и Веталь стал включать и выключать свет, хотя было светло.
- Зачем ты это делаешь? - спросила Лена.
- Прикольно щелкает, - ответил Веталь. И засмеялся.
Только сели на диван смотреть марки, как пришел папа Веталя. Он принес
покупки. Он поставил кулек на стол и выложил одни за другим заманчивые
предметы:
- Йод, будешь пить. Это полезно.
Веталь кивнул. Затем папа достал сушеное свиное ухо и предъявил Веталю. Лицо
того засветилось, губы, руки вытянулись вперед.
- А это тебе лакомство, - умилился отец. Веталь схватил ухо. Он сосал и
жевал его, и ворчал и урчал.
- Он у меня лакомка, - заметил папа Лене. И спросил:
- А вы с моим сыном в одном классе учитесь?
- Да.
- Вкушное ушко, - сообщил Веталь. В комнате запахло дурно. Дохлым. Таков был
запах сухого уха из зоомагазина. Увидев лежащий на диване альбом, отец Веталя
сказал:
- Вообще хобби коллекционера марок - самое опасное в мире. Знаете почему?
- Нет, - ответила Лена.
- СПИД, - пояснил Николай Витальевич, - И другие вирусы. Марки приклеиваются
слюной, а слюна, как известно, может переносить вирусные инфекции. Вы
возразите, что на марках слюна уже сухая! Но как знать, не остались ли там
микроскопические частицы болезнетворных микробов? Не испаряются же они все! А
вы проверялись на СПИД?
- Нет.
- Напрасно, совершенно напрасно. В наше время СПИД подхватить - плевое дело.
Вот я, например, езжу в транспорте, колю людей зараженным шприцем. Что вы на
это скажете?
Лена отсела.
- Я к примеру, - жестко сказал папа Веталя, - Но ведь есть же такие люди!
Веталь захохотал, ударил себя по колену. Николай Витальевич продолжал:
- Или вот допустим, не далее как вчера, я обнаружил в свежеоткрытой банке
маринованных огурцов лобковый волос! Как это называется?
- Как? - спросила Лена. Николай Витальевич поднял кверху палец:
- Антисанитария! А ведь есть еще лобковые вши...
- Хватит, хватит, меня сейчас стошнит, - Лена поднялась с дивана.
- Осведомлен - значит вооружен. Смотрите.
Николай Витальевич стал вытаскивать из альбома марки, слюнить и клеить их
себе на лоб. И улыбался. И подмигивал то Веталю, то Лене.
- Я пойду, - сказала Лена.
- Что, не нравится? Не нравится наше гостеприимство? - папа Веталя стал
вытягивать шею, вскидывать подбородок - Так у нас машин и прочего отродясь не
водилось! Ковер - и тот один, от покойницы жены остался! Да! А вы тут своим
хищным глазом всё обозреваете, думаете я не вижу? Нет! Я все вижу! Я вас
насквозь вижу! Стяжательница! Гюрза! Муха це-це! Муха це-це!
Веталь сунул руки себе в рот и забегал глазами, что-то мыча. Николай
Витальевич указал на него рукой и спросил Лену:
- Ты знаешь, кто мой сын? Это успешный человек, молодой ученый. Вы все в
классе мизинца его не стоите! Ты знаешь, что он пишет научный труд о газах?
- Не надо! Это тайна! - простонал Веталь. Но отец сурово кричал дальше:
- Он спортсмен, да! И если бы сейчас еще сдавали нормы ГэТэО, то он бы
получил значок первой степени! Он подтягивается на турнике тридцать четыре
раза, и это еще не предел! С каждым днем, с каждой упорной тренировкой это
число неуклонно растет! Он бабушек переводит под ручку через светофор, он
слепым помогает, есть у нас в Киеве интернат для слепых, и они не могут сами
найти кнопку включения светофора, а мой Веталь стоит и нажимает для них кнопку,
и у него это как дежурство! А попробуй постой так! Это не на панели хвостом
крутить!
Лена быстро засобиралась домой, а Николай Витальевич шел за ней, из комнаты
в коридор, и радушно предлагал:
- Может, посидите еще? Сейчас поставим чайник, попьем чайку - вы какой
предпочитаете, черный или зеленый? Мы с сыном зеленый, он полезнее.
Но Лена все-таки ушла. А Николай Витальевич сказал сыну строго:
- Ты чего приглашаешь домой посторонних? Она все посмотрела, теперь кого
надо наведет. Соображать надо! Сейчас, запомни, человек человеку - волк. Из
этого надо исходить. Вот тебя много куда приглашают?
- Нет.
- А ТЫ чего? А ТЫ чего? Я понимаю, знал бы ее много лет, а то -
одноклассница, кто она тебе такая? Чего ты ее приглашаешь? От кого исходила
инициатива, от тебя или от нее?
- От меня, - у Веталя голос был мрачный.
- Мне надо очиститься, - сказал отец, - Идем, будешь помогать.
Пошли на кухню, там Веталь взял пластиковую бутылку, поставил ее на стол,
сунул в горлышко пластиковую воронку.
- Придерживай, - кивнул отец, а сам встал над воронкой, заложил два пальца в
рот и принялся давить на основание языка. Подавил-подавил, проблевался
основательно. А потом, угнетенный, притихший, заметил сыну:
- Видишь, до чего я разнервничался. Нельзя так. Полегче.
- Я больше не буду, - ответил Веталь, извлек воронку, а бутылку закрутил
крышечкой. И поставил бутылку в кухонный шкаф. Там было еще шесть или восемь
таких сосудов.
[продолжение следует]