capitan
2006-11-06 09:53:34 UTC
Картонный домик Миш
или Наталиэль
С Натали мы расстались не очень давно. Иногда мне кажется,
что я не жалею ни о чем, иногда я обзываю ее про себя нехорошими
словами, временами же любовь возвращается или нечто, так
напоминающее любовь. Когда мы расставались, она сказала:
"Мишель, вспоминай меня хоть иногда. Я знаю √ у тебя будет много
женщин. Но не забывай меня, мне будет приятно".
Помню, я вышел за дверь и еще несколько секунд чувствовал
ее сверлящий взгляд (врачи после зашили мне маленькую дырку на
спине), после чего дверь захлопнулось, чтобы не открыться для
меня уже никогда. С Натали мы снимали восемь комнат в хорошем
доме на пятом этаже. Мы никогда не делали культа из мебели.
Зачем нам излишества? Комнаты были просторные, особенно спальня.
Приняв позу эмбриона и ложась по диагонали, вполне можно было в
ней поместиться и даже не стукаться во сне головой, если
крепиться и не спать всю ночь... При расставании мы решили, что
две комнаты достанутся мне, а шесть ей, и еще, чтобы не
вторгаться в ее личную жизнь, я буду заходить к себе через окно,
потому что рядом пролегает водосточная труба, а труда залезть по
ней с моей спортивной подготовкой мне не составляет.
Комнаты мои были столь малы, что лежать в них не
получалось, поэтому я подумал, что привести в них девушку будет
неудобно (в прямом смысле этого слова), пошел к управляющему и
спросил, можно ли сломать стену, чтобы из двух сидячих комнат
получилась одна лежачая. Управляющий посмотрел на меня недобро,
сказал, что, например, благородные лошади предпочитают спать
стоя (а это лошади!), а у меня есть возможность сидеть (!) и я
еще чем то недоволен. И потом он совсем не уверен, что, сломав
стену в его картонном доме, я не разрушу дом целиком, потому что
дом держится, хоть и не на честном слове, а на честном клее,
жесткость конструкции обеспечивается всеми несущими стенами.
- А что, разве наш дом не из фанеры? √ спросил я.
- Что вы, молодой человек, - ответил управляющий, - знаете
ли вы, сколько стоит фанера по нынешним временам? Картон и
только картон! Не сказать, что дешево, но терпимо... И заметьте,
молодой человек, в доме нет ни одного таракана, за что я не
требую с вас дополнительной платы.
- В каждом приличном доме есть тараканы, - заметил я.
- Что вы! √ поразился домовладелец, √ А если они выскребут
кусочек известки из швов? Дом же рухнет!
Как ни странно, той, моей первой холостятской ночью, я
моментально заснул, прислонившись спиной к стене (видимо, устал,
влезая на пятый этаж по водосточной трубе) и даже увидел первые
холостятские сны (мне снились яблоки женских грудей, которые я
проверял на спелость). Когда же я проснулся, то подумал, что сон
мой продолжается наяву √ из-за стенки доносились стоны восторга.
Стонала Натали. С момента нашего расставания прошло не более
двух часов, а у нее уже другой мужчина. Неужели, - подумал я,
она изменяла мне все это время, когда мы, кажется, были
счастливы? Мне стало обидно, я прошептал: "Как ты могла?"
Сквозь стоны Натали прошептала: "Это совсем не то (ах!),
что ты думаешь, Мишель! Это (ох!) новая методика похудания (ах!
ох!)". Я устыдился своего недоверия и прошептал: "Прости,
Натали!"
- Оуу! Дааааа! √ ответила Натали, давая понять, что я
прощен.
Утром я чувствовал себя разбитым. Я подумал, что в жизни
каждого человека должен быть кто-то, собирающий и склеивающий
его осколки. Раньше таким человеком была Натали...
Я лежал и наблюдал, как осколки меня существовали сами по
себе, словно никогда не были единым целым. Я приказал двинуться
ноге и увидел вялое ее движение... а ей еще предстояло пройти
самостоятельно около метра, чтобы приблизится к другим моим
осколкам. Я наморщил лоб и... нога перестала шевелиться. Такого
протеста с ее стороны я не ожидал, собрал волю в кулак (моя
правая рука действительно сжалась в кулак) и... больно стукнулся
затылком о стену, пробив в ней дыру.
- Здравствуй, Натали, - сказал я, - А я √ вот.
"Вот" одновременно означало "здесь у тебя", "разбит как
любимая бабушкина чашка" и "рад тебя видеть в добром здравии".
- А это ты, привет... - сказала Натали без особой радости,
вернее √ совсем без радости. √ Будешь чай... с нами?
- От чая я не отказался.
Я смотрел, как Натали в постели с незнакомым мужчиной
сладко пьет чай. Это называется √ пить "вприглядку".
- Кстати, Мишель, - сказала Натали, - познакомься, это мой
брат и добавила, обращаясь к нему: "В конце концов, все люди
братья и сестры".
В ответ на это брат поцеловал Натали в грудь, и я понял,
что обрел молочного брата, вскормленного той же грудью √ грудью
Натали (третий размер, форма груши, на ощупь упругая).
После чаепития Натали заявила, что, конечно же, всегда рада
гостям, даже столь ранним (не у всех есть врожденное чувство
такта!), но желала бы некоторое, пусть непродолжительное время,
остаться без посторонних.
Я сказал, что рад был бы помочь ей, выполнить ее просьбу и
удалится, но это выше моих сил в моем разбитом состоянии.
Бывают моменты истины. Наверное, это был один из них. Я
посмотрел в глаза Натали и увидел в них неподдельную тревогу √
так женщина беспокоится о своем ребенке, и еще (пусть меня
считают сентиментальным идиотом) √ в них была расплескана
нежность. Еще секунда и она бы сказала "милый", подошла бы ко
мне близко-близко и коснулась губами моих губ. Но она
повернулась к брату и произнесла:
- Посмотри на этого идиота! Теперь ты понимаешь, что долго
с ним жить невозможно.
Я смотрел, как нежность стекает с нее и клубится у ее ног √
та, не отданная, горячая, искренняя нежность. От этого в комнате
стало туманно, и я подумал, что и утренний туман есть не что
иное, как нерастраченная за ночь нежность...
Судьба моя находилась в руках Натали. Она могла бы просто
не обращать на меня внимание и взгляд мой постепенно бы потух,
как неисправный уличный фонарь, сердце (кстати, а где мое
сердце? а √ вон закатилось в угол) билось бы все реже и реже, до
тех пор, пока душа моя не вылетела бы, чтобы парить над телом
положенные сорок дней, после чего отправиться в другое
измерение.
Но в Натали была жалость, за что я ее, наверное, в свое
время и полюбил. Все дни моего невольного соседства с ней, я
исправно питался вприглядку, вприглядку занимался с Натали
сексом и вприглядку спал, потому что спать по настоящему не
получалось √ то нога начнет бодрствовать, но сердце вдруг
понесется галопом, то мужское мое достоинство вдруг обретет
самостоятельную жизнь. Не прошло и недели, как она затеяла
уборку (как раз в тот день, когда ее брат внезапно исчез).
Пылесос был настолько мощный, что всосал в себя все мои части.
- А на место дыры в стене я повешу портрет неизвестного, -
сказала Натали и, быть может мне показалось, но в ее голосе
звучали нотки грусти.
Позже я узнал, что Натали коллекционирует неизвестных. Она
приглашает их к себе и живет с ними до тех пор, пока не сможет
оставить частицу их себе. Части были разными √ у одного ей
нравился нос, у другого √ уши, у третьего √ улыбка. Натали
составляла портрет своего идеального мужчины... И я понял
тогдашнюю грусть в ее голосе √ ее идеал, составленный из
множества мужчин, будет мозолить ей глаза, но так и не оживет...
Я надеялся, что Натали попросит мое сердце, но она сказала, что
ее всегда привлекала ресничка √ у меня одна ресничка немного
больше остальных, - и я охотно отдал ей ее, радуясь, что в ее
идеале будет немного и от меня.
В тот же день Натали пошла выбрасывать мусор, и я полетел
из пылесборника в мусорный бак. Приятно было после недельного
заточения в стенах картонного дома вдохнуть запахи улицы, пусть
и несколько подпорченные помоями.
Видимо, квартал был очень бедным, и съестного в баке было
мало, вернее √ не было вовсе... если не считать меня самого.
Говорят, на вкус жареное человеческое мясо напоминает кролика,
да-да обычного кролика. Я представил себя в виде пирожков с
крольчатиной, почувствовал, как в меня вгрызаются чьи-то зубы, и
подумал, что это не худший способ реинкарнационного прекращения
существования (или же его начала во многих новых сущностях?)
Может быть и хуже! Я подумал, что скоро меня отвезут на
городскую свалку, где я потеряю себя окончательно и, наверное,
уже не обрету никогда. Интересно, какого это терять себя самого?
В конце концов, подумал я, мы теряем себя каждодневно, мы
оставляем частичку себя во многих и многих людях, оставляем не
для того, чтобы они это оценили, прежде всего, потому, что это
надо нам самим. Хотя, потеря ли это?
Весь день к мусорному ящику подходили какие-то люди, я
кричал им "привет", "как ваши дела?", "не подскажете который
час?", то есть пытался завязать непринужденную беседу, однако со
мной никто не хотел разговаривать, что было очень обидно
(невнимание всегда обижает). Некоторые с опаской заглядывали в
ящик и, встретившись с моим взглядом, исчезали, чтобы не
возникнуть уже никогда. Вот так мы, подумал я, и исчезаем, едва
ли успев посмотреть в глаза друг другу.
Незаметно наступила ночь, и я увидел, как с неба падает
звезда, превращающаяся в тысячи, миллионы звезд, которые словно
стая светлячков роятся надо мной. Я пытался ловить их руками, но
они были столь быстры, что у меня ничего не получалось.
Очнувшись, я увидел яблоко, едва надкусанное с одного бока,
которое, видимо и ударило меня по голове. В такие моменты
открываются законы мироздания. И я понял, что в шестнадцатом
веке мы с Ньютоном открыли один из таких законов. Я спросил,
почему тогда закон назван его, а не моим именем, и не нашел
ответа (в мире мало справедливости!)
Я думал, что если подползти немного к яблоку, то можно
попробовать лизнуть (или даже куснуть) его (хотя у головы ведь
нет ни рук, ни ног, как я доползу?), когда над мусорным баком
появилась белокурая головка маленькой девочки. Я посмотрел ей в
глаза, и мы одновременно произнесли "ой!".
В какой момент между людьми начинается близость? Не
физическая, а близость душ? В момент взгляда, прикосновения,
улыбки? Что для этого нужно? Помню, с Натали близость возникла,
когда я шел за ней (потому что мне нравилось смотреть, как
двигаются ее обтянутые брючками ягодицы, тщательно скрытые,
правда, под шубой, но разве это важно?), а за нами, впереди нас
h по обе стороны от нас шла зима и было скользко и за секунду до
падения Натали, я увидел, как она падает и подошел к ней сбоку и
придержал ее за локоть в тот самый миг, когда она
поскользнулась. Она благодарно охнула ("ох!") - именно в этот
миг и возникла близость между нами. Это потом мы были близки
физически и духовно, конечно, но как в тот раз - больше никогда.
Когда маленькая девочка и я произнесли "ой", мы ощутили
близость, словно и я и она √ едины и кто в мусорном баке, а кто
смотрит сверху совершенно непонятно. Такое чувство близости
случается, наверное, с каждым хотя бы однажды. Когда эхо наших
голосов затихло и вновь возникло, вернувшись к нам, обогнув
Землю, она сказала: "если я залезу в бак, то вряд ли выберусь
обратно, видишь какая я маленькая?". Я видел. Я видел, что
белокурая девочка √ совсем не девочка, она √ карлик, уродливый
карлик и молчал. В этот момент я подумал, что от нее мне ничего
не нужно, что я не хочу быть спасенным каким-то карликом. Я так
подумал и ощутил боль в голове.
- Ой, - сказал карлик, - у тебя голова начала загнивать.
"Иногда, чтобы понять свою неправоту надо представить себя
рыбой", - подумал я.
Она-карлик перевалилась через край мусорного бака и упал
рядом со мной.
- Случайно? √ спросил я.
- Ака, - закивала она головой, - мы что-нибудь придумаем.
И мы начали думать и разговаривать. Оказалось, что ее никак
не зовут, потому что звать ее некому, и у нее совсем никого нет.
Мне стало ее жаль, и я сказал, что она может взять часть моего
имени, потому что каждый человек должен иметь имя. Она
согласилась. Так у меня появилось новое имя "Миш", а у нее "Эль"
и я пошутил, что и не подозревал, что из одного меня может
получиться одновременно и мужчина и женщина.
- Но я же не женщина! Я маленький уродливый карлик (лишнее
слово "маленький", - подумал я). Меня же не делает женщиной имя!
Что делает женщину женщиной, а мужчину мужчиной? Почему Эль
не считает себя женщиной, хотя и родилась существом женского
рода? Мужчина ли я в свои тридцать три? Вернее, был ли я
мужчиной, пока не разбился на части?
- Я тебя соберу, - сказала Эль, и начала выискивать в
мусоре мои части и складывать их рядышком.
- Странно, - удивилась она, - твои части словно сами по
себе, они не притягиваются, видимо они забыли кому принадлежат.
Я понял, что спасти меня может только творец, который
сотворит меня заново. Впрочем, хотел ли я быть сотворенным? Быть
может то, ради чего я явился на эту Землю уже сделано? Но √ что
я сделал? У меня не было детей, у меня не было даже себя самого,
как в Эль не было женщины.
- Возьми мое ребро, - сказал я, - современной женщине часто
не хватает такой малости как ребро мужчины.
И Эль взяла. Я смотрел, как она росла: сперва ноги (какие
длинные ноги, подумал я), потом туловище, грудь, шея, голова,
волосы, руки... Я смотрел и не мог вымолвить ни слова: она была
прекрасна: в лунном свете она сияла обнаженной, ослепительной
красотой (долгое время потом я ходил в черных очках).
Она запрокинула голову и посмотрелась в небо как в зеркало.
Небо отразило ее неотразимую красоту. В этот момент я подумал,
что прекраснее всего волосы Эль √ длинные, белые, вьющиеся. Она
встряхнула головой, рассмеялась, и смех ее зазвенел хрустальными
колокольчиками.
На месте бывшего ребра кровоточила глубокая рана, а
колокольчики звенели и звенели. От потери крови я начал терять
сознание и мне показалось, что на ухо мне кто-то шептал об иш
(муже) и ише (жене). Потом я очнулся и увидел Эль. Почему-то на
ее голове не было ни одного волоса, кроме того, она заметно
уменьшилась в размерах и стала не столь ослепительной, за что
мои глаза сказали ей большое спасибо (я и не знал, что они умеют
говорить). Я поднялся на ноги (свои ноги) и дотронулся до нее.
Как и в момент нашей встречи, она произнесла "ой".
Она рассказала, что когда превратилась в длинноногую
женщину, то подумала, что наконец-то достигла желаемого, а рядом
был я √ такой жалкий и невзрачный, и, наверное, она должна была
что-то сделать для меня. Но должна ли? Разве кто-то кому-то что-
то должен в этом мире? И тут ей показалось, что она становится
меньше, а потом она поняла, что ей совсем не кажется. Бывает,
сделаешь что-то или не сделаешь что-то, или же только подумаешь,
а потом рвешь на себе волосы. И она начала рвать волосы на
голове. Было больно, но когда был выдран последний волосок, ее
уменьшение прекратилось...
- Мне кажется я некрасивая... без волос... и какая-то
миниатюрная, почти как прежний карлик, - сказала Эль.
Я ответил, что теперь она женщина, у нее есть имя, а вместе
мы человек по имени Мишель и подумал, что Эль без Миш теряет
смысл, как и Миш без Эль, поэтому, когда она стала Эль, я
собрался и стал Миш.
Остаток ночи мы решили провести вместе. По дороге ко мне
она сказала, что здорово бы было, если бы у влюбленных было
всего две ноги на двоих (у каждого по одной), тогда они никогда
бы не разлучались и ходили бы всегда вместе. Я ответил, что,
если в мире будут взаимно влюблены шесть миллиардов человек, то
лишними у них будут шесть миллиардов ног, а в природе нет ничего
лишнего. Зато они сэкономили бы на ботинках, - возразила она, и
я понял, как убийственна женская логика.
Я чувствовал себя заново рожденным. Быть может, так и было
на самом деле? В груди приятно щемило предчувствие любви. Я
поднял Эль на руки и пошел по водосточной трубе, да-да именно
пошел, хотя раньше знал, что это невозможно. Я подумал, что
знание о том, что что-то невозможно делает это что-то
действительно невозможным.
К сожалению, в одной комнате с Эль уместиться мы не могли:
мы сидели в разных комнатах, разделенные картонной стеной, к
которой с разных сторон прижимались наши спины. Из комнаты
Натали доносились стоны. Видимо, у нее ночевал очередной брат.
- Займемся любовью, - предложила Эль.
- Но как? √ спросил я. √ Нас разделяет стена... Когда мы
расходились с Натали, спальня досталась ей, а в других
комнатах...
- Это не важно, - сказала Эль. √ Когда я сильно-сильно
прижимаюсь к стене, кажется, я чувствую твое тепло. Я целую
воздух и чувствую на губах твой поцелуй... Попробуй, Миш!
Я подумал, что стена все-таки мешает, но поцеловал воздух √
просто так, потому что женщин я до этого целовал, а воздух -
никогда. Странно, но из воздуха возникла Эль и мы слились в
обжигающем душу поцелуе. В этот самый момент стоны за стеной
прекратились, словно Натали устыдилась нашей любви (или просто
звуки на некоторое время исчезли из нашего мира - мира Мишель?).
Утром я проснулся счастливым и подумал, что рецепт счастья
прост √ приготовить себя самого напополам с дорогим тебе
человеком. Я потянулся, в результате чего дотронулся кончиками
пальцев до потолка и шепнул: "Эээль!" Ответа не последовало, и я
решил было, что она еще спит, но где-то внутри меня перестали
петь колокольчики, ее колокольчики. Я пополз на четвереньках,
g`ckmsk в ее комнату, прикоснулся к ее руке и почувствовал
холод. Эль была холодна (изнутри?).
Я вернулся в свою комнату и расковырял дыру в комнату
Натали.
- А это ты, приве..., - хотела поздороваться Натали, но я
не дал ей договорить.
- Натали! √ сказал я. √ Натали, она холодная! Эль холодная!
Натали вырвалась из объятий очередного брата, подошла к
дыре и поймала мое лицо в свои ладони.
- Какой ты! √ произнесла она. √ Я никогда, слышишь, никогда
тебя таким не видела. Может быть, мне надо было умереть?
Я вырвался из ее плена, поднял Эль на руки и побежал по
воздуху, совсем не думая о том, почему мы не падаем. В больнице
доктор осмотрел ее и сказал, что ничего страшного для Эль не
произошло, просто она немного замерзла (дома ведь холодно?), да
и питалась она в последнее время, видимо, не важно (ела ли она
что-нибудь вечером?) и еще она стала женщиной (хм... не этой ли
ночью? свежий разрыв... ну вы понимаете), а это болезненное
испытание для многих.
Я несколько успокоился, поцеловал Эль в лоб (почему именно
в лоб?) и решил, что к моменту ее выписки из больницы дома будет
тепло. Кроме того, я сломаю стену и мы будем спать вместе,
согреваясь друг другом. Я вышел из больницы и ощутил себя Миш.
Первым делом я направился к управляющему и спросил, почему
в доме так холодно.
- Молодой человек, - ответил он. √ Вопрос отопления √
животрепещущий для всех жильцов вопрос. Мы не используем ни
уголь, ни газ, ни электричество, и ничто другое, что может
придти к вам на ум...
- Может быть, система отопления питается от солнечных
батарей? √ поинтересовался я, намекая на свое близкое знакомство
с НТП.
- Что вы! Все гораздо проще... и гениальнее. Слушайте же!
(при этом управляющий сиял как двухсотватная лампочка). В
подвале дома сидят дети, да, специально нанятые дети, которые
дуют в трубки и согревают дом своим дыханием.
Я выразил сомнение в эффективности такого способа обогрева,
чем вызвал негодование управляющего.
Как меняются люди! Вот смотришь, вроде бы милый, добрый,
неконфликтный человек, с таким приятно посидеть за кружечкой-
другой пивка и просто поговорить по душам. А через мгновение...
- Убирайтесь, - сказал управляющий. √ Убирайтесь с глаз
моих! Но прежде, чем вы уберетесь, я покажу вам, да я вам
покажу.
Он стал нервно рыться в бумагах и выудил нечто с названием
"ноу хау".
- Ну что, съели? √ ехидно спросил он.
Есть не хотелось, но я откусил кусочек пергамента: "ноу
хау" было невкусным.
Первым делом дома я спустился в подвал и обнаружил двух
детей увлеченно дующих в трубки.
- Что вы здесь делаете? √ поинтересовался я.
- Мы √ ваше отопление, - ответили детки. - Нам за это
платят.
- Почему так плохо дуете? √ гневно спросил я и они задули
сильнее.
- Мистер, чихните на нас! √ попросили дети. - Мы заболеем,
у нас поднимется температура и станет гораздо теплее. Помните,
как тепло было в прошлом году в разгар эпидемии гриппа?
Я не помнил, но собрался с силами и чихнул... ради Эль.
Потом я отправился к заводчикам тараканов. Бизнес по
разведению тараканов процветал. На тараканьих эподромах
вращались огромные деньги, повсеместно устраивались тараканьи
бои, а специально выведенных тараканов было модно иметь в доме в
качестве сторожей. Я подумал, что это правильно √ в отличие от
других животных тараканы неприхотливы, к тому же после тяжелого
рабочего дня на них приятно остановить взгляд и расслабиться.
Говорят также, что породистые тараканы следуют за своими
хозяевами везде, куда бы те ни переезжали. А, согласитесь,
подобная верность заслуживает уважения.
Оказалось, что пород тараканов великое множество. За
немалые (даже очень немалые) деньги мне предложили таракана с
родословной до седьмого колена (до какого колена мы, люди, знаем
своих родственников?), но я посмотрел в его черные глазки и
решил, что Эль предпочла бы таракана со славянской внешностью. К
сожалению голубоглазых тараканов не оказалось в наличии (обещали
завести через день-другой) и я сказал, что меня вполне устроят
природные шатены без паспорта, но за смешные деньги. Мне
сказали, что смешных денег не бывает, и подарили тараканьи яйца
("на развод"). Жаль, что их нельзя пожарить, наверное, вкусные,
- подумал я.
Я представлял, как я появлюсь дома, разложу в углу
тараканьи яйца и начну их высиживать, чтобы к приходу Эль в
нашей квартире появились маленькие рыжие тараканчики, под
натиском которых рухнет стена, разделяющая нас на Миш и Эль.
Невообразимо долго я взбирался по водосточной трубе на пятый
этаж, а когда перевалился через подоконник, попал в женские
объятия. "Эль вернулась", - подумал я и попал в петлю женского
поцелуя. Только сбросив петлю и несколько отдышавшись я увидел,
что стена, разделяющая спальню Натали и мою комнату, исчезла, а
в моих объятиях Натали.
- Миш, - сказала она. - Давай все будет так, как раньше,
как было до Эль.
- Но я же теперь не Мишель, - возразил я. √ Я √ Миш.
"А она, вобравшая в себя стольких мужчин, неужели она все
та же Натали?" √ подумал я и, как и на многие другие вопросы, не
нашел ответа.
- Неужели ты меня совсем не любишь, Миш? Ну хотя бы в
память о том, что между нами было...
Но мне было не до нее. Я думал об Эль, я жил Эль. Я
посмотрел на Натали отстранено и отправился в угол. Мне надо
было высиживать яйца.
- В доме стало теплее? √ спросил я.
- Капельку, - сказала Натали, и отвернулась.
Я понял, что через мгновение стена между нашими комнатами
будет восстановлена, после чего мы ее не сломаем уже никогда.
Признаюсь, было немного жаль. Наверное, всегда жаль, когда что-
то уходит, пусть даже и не очень нужное нам.
- Звонили из больницы, - сказала Натали, - Эль будет через
час. С ней все в порядке.
Я чувствовал, что Натали готова уйти, растворится,
исчезнуть из моей жизни. Вот она делает шаг от меня, но
оборачивается и произносит:
- Знаешь, скоро приедет Эль, а здесь такой холод! Давай
согреем помещение к ее приходу. И я исчезну, поверь мне, исчезну
навсегда из тебя.
"Выходит", - подумал я, - "Натали все еще живет во мне, где-
то глубоко в моем Миш".
Где черта отделяющая предательство от верности, мужчину от
женщины, себя от себя, и есть ли эта метафорическая черта? В
jnmve концов, я делаю это ради Эль, и, потом, она же ничего не
узнает... К ее появлению будет тепло, будет очень тепло...
С Натали мы даже не целовались √ мы совершали физический
акт физической любви. Я смотрел на себя словно со стороны: вот,
я вошел в какую-то совершенно чужую мне женщину (зачем?); вот, я
ритмично двигаюсь, доставляя удовольствие (кому?); вот, она
стонет подо мной (почему?); вот, я готов выплеснуть в нее всю
(что?)... В последний момент я выпрыгнул и сфонтанировал в
воздух... вернее в момент взрыва из воздуха материализовалась
Эль и приняла меня в себя.
Я сжал ее в объятьях, я целовал ее шею, щеки, губы... я
забирался руками в ее волосы, я физически ощущал, как она
наполняется мной, а я - ею.
- Долго ты будешь обнимать воздух? √ спросила Натали, и я
почувствовал как задрожали пол и стены, и картонный домик
зашатался.
Мои руки обнимали пустоту. А была ли вообще в моей жизни
Эль? После того, как я задал этот вопрос, домик рухнул.
Рассказывают, что падал он красиво √ сперва сложился первый
этаж, затем второй... Когда под нами не осталось пола, Натали
спросила: "будем падать?", мы легли на живот, взялись за руки,
закружили друг друга против часовой стрелки и полетели к земле.
Зеваки потом говорили, чвидели вертолет √ неправда, это были
мы √ Миш и Натали.
Эль больше я так и не встречал. Натали каким-то образом
узнала, что в тот самый миг, когда рухнул наш картонный домик,
она умерла в каком-то маленьком городе под Парижем (долгое время
после этого мне снилась Смерть под Парижем, временами снится и
сейчас) от... ложной беременности. Странный диагноз, неправда
ли?
Иногда мне кажется, что история моей любви с Эль произошла
задолго до того, как мы расстались с Натали, до того как был
сотворен мир, а значит, у меня есть надежда... Ведь если я Миш,
всего лишь Миш, то где-то близко-близко, в каком то ведомом
только мне времени и пространстве (имеют ли эти понятия какой-
либо смысл?) находится моя Эль, эль моего одиночества, который я
выпил однажды в картонном домике на брудершафт с Натали.
Кстати, она все еще составляет портрет неизвестного.
30.10-02.11.2006
или Наталиэль
С Натали мы расстались не очень давно. Иногда мне кажется,
что я не жалею ни о чем, иногда я обзываю ее про себя нехорошими
словами, временами же любовь возвращается или нечто, так
напоминающее любовь. Когда мы расставались, она сказала:
"Мишель, вспоминай меня хоть иногда. Я знаю √ у тебя будет много
женщин. Но не забывай меня, мне будет приятно".
Помню, я вышел за дверь и еще несколько секунд чувствовал
ее сверлящий взгляд (врачи после зашили мне маленькую дырку на
спине), после чего дверь захлопнулось, чтобы не открыться для
меня уже никогда. С Натали мы снимали восемь комнат в хорошем
доме на пятом этаже. Мы никогда не делали культа из мебели.
Зачем нам излишества? Комнаты были просторные, особенно спальня.
Приняв позу эмбриона и ложась по диагонали, вполне можно было в
ней поместиться и даже не стукаться во сне головой, если
крепиться и не спать всю ночь... При расставании мы решили, что
две комнаты достанутся мне, а шесть ей, и еще, чтобы не
вторгаться в ее личную жизнь, я буду заходить к себе через окно,
потому что рядом пролегает водосточная труба, а труда залезть по
ней с моей спортивной подготовкой мне не составляет.
Комнаты мои были столь малы, что лежать в них не
получалось, поэтому я подумал, что привести в них девушку будет
неудобно (в прямом смысле этого слова), пошел к управляющему и
спросил, можно ли сломать стену, чтобы из двух сидячих комнат
получилась одна лежачая. Управляющий посмотрел на меня недобро,
сказал, что, например, благородные лошади предпочитают спать
стоя (а это лошади!), а у меня есть возможность сидеть (!) и я
еще чем то недоволен. И потом он совсем не уверен, что, сломав
стену в его картонном доме, я не разрушу дом целиком, потому что
дом держится, хоть и не на честном слове, а на честном клее,
жесткость конструкции обеспечивается всеми несущими стенами.
- А что, разве наш дом не из фанеры? √ спросил я.
- Что вы, молодой человек, - ответил управляющий, - знаете
ли вы, сколько стоит фанера по нынешним временам? Картон и
только картон! Не сказать, что дешево, но терпимо... И заметьте,
молодой человек, в доме нет ни одного таракана, за что я не
требую с вас дополнительной платы.
- В каждом приличном доме есть тараканы, - заметил я.
- Что вы! √ поразился домовладелец, √ А если они выскребут
кусочек известки из швов? Дом же рухнет!
Как ни странно, той, моей первой холостятской ночью, я
моментально заснул, прислонившись спиной к стене (видимо, устал,
влезая на пятый этаж по водосточной трубе) и даже увидел первые
холостятские сны (мне снились яблоки женских грудей, которые я
проверял на спелость). Когда же я проснулся, то подумал, что сон
мой продолжается наяву √ из-за стенки доносились стоны восторга.
Стонала Натали. С момента нашего расставания прошло не более
двух часов, а у нее уже другой мужчина. Неужели, - подумал я,
она изменяла мне все это время, когда мы, кажется, были
счастливы? Мне стало обидно, я прошептал: "Как ты могла?"
Сквозь стоны Натали прошептала: "Это совсем не то (ах!),
что ты думаешь, Мишель! Это (ох!) новая методика похудания (ах!
ох!)". Я устыдился своего недоверия и прошептал: "Прости,
Натали!"
- Оуу! Дааааа! √ ответила Натали, давая понять, что я
прощен.
Утром я чувствовал себя разбитым. Я подумал, что в жизни
каждого человека должен быть кто-то, собирающий и склеивающий
его осколки. Раньше таким человеком была Натали...
Я лежал и наблюдал, как осколки меня существовали сами по
себе, словно никогда не были единым целым. Я приказал двинуться
ноге и увидел вялое ее движение... а ей еще предстояло пройти
самостоятельно около метра, чтобы приблизится к другим моим
осколкам. Я наморщил лоб и... нога перестала шевелиться. Такого
протеста с ее стороны я не ожидал, собрал волю в кулак (моя
правая рука действительно сжалась в кулак) и... больно стукнулся
затылком о стену, пробив в ней дыру.
- Здравствуй, Натали, - сказал я, - А я √ вот.
"Вот" одновременно означало "здесь у тебя", "разбит как
любимая бабушкина чашка" и "рад тебя видеть в добром здравии".
- А это ты, привет... - сказала Натали без особой радости,
вернее √ совсем без радости. √ Будешь чай... с нами?
- От чая я не отказался.
Я смотрел, как Натали в постели с незнакомым мужчиной
сладко пьет чай. Это называется √ пить "вприглядку".
- Кстати, Мишель, - сказала Натали, - познакомься, это мой
брат и добавила, обращаясь к нему: "В конце концов, все люди
братья и сестры".
В ответ на это брат поцеловал Натали в грудь, и я понял,
что обрел молочного брата, вскормленного той же грудью √ грудью
Натали (третий размер, форма груши, на ощупь упругая).
После чаепития Натали заявила, что, конечно же, всегда рада
гостям, даже столь ранним (не у всех есть врожденное чувство
такта!), но желала бы некоторое, пусть непродолжительное время,
остаться без посторонних.
Я сказал, что рад был бы помочь ей, выполнить ее просьбу и
удалится, но это выше моих сил в моем разбитом состоянии.
Бывают моменты истины. Наверное, это был один из них. Я
посмотрел в глаза Натали и увидел в них неподдельную тревогу √
так женщина беспокоится о своем ребенке, и еще (пусть меня
считают сентиментальным идиотом) √ в них была расплескана
нежность. Еще секунда и она бы сказала "милый", подошла бы ко
мне близко-близко и коснулась губами моих губ. Но она
повернулась к брату и произнесла:
- Посмотри на этого идиота! Теперь ты понимаешь, что долго
с ним жить невозможно.
Я смотрел, как нежность стекает с нее и клубится у ее ног √
та, не отданная, горячая, искренняя нежность. От этого в комнате
стало туманно, и я подумал, что и утренний туман есть не что
иное, как нерастраченная за ночь нежность...
Судьба моя находилась в руках Натали. Она могла бы просто
не обращать на меня внимание и взгляд мой постепенно бы потух,
как неисправный уличный фонарь, сердце (кстати, а где мое
сердце? а √ вон закатилось в угол) билось бы все реже и реже, до
тех пор, пока душа моя не вылетела бы, чтобы парить над телом
положенные сорок дней, после чего отправиться в другое
измерение.
Но в Натали была жалость, за что я ее, наверное, в свое
время и полюбил. Все дни моего невольного соседства с ней, я
исправно питался вприглядку, вприглядку занимался с Натали
сексом и вприглядку спал, потому что спать по настоящему не
получалось √ то нога начнет бодрствовать, но сердце вдруг
понесется галопом, то мужское мое достоинство вдруг обретет
самостоятельную жизнь. Не прошло и недели, как она затеяла
уборку (как раз в тот день, когда ее брат внезапно исчез).
Пылесос был настолько мощный, что всосал в себя все мои части.
- А на место дыры в стене я повешу портрет неизвестного, -
сказала Натали и, быть может мне показалось, но в ее голосе
звучали нотки грусти.
Позже я узнал, что Натали коллекционирует неизвестных. Она
приглашает их к себе и живет с ними до тех пор, пока не сможет
оставить частицу их себе. Части были разными √ у одного ей
нравился нос, у другого √ уши, у третьего √ улыбка. Натали
составляла портрет своего идеального мужчины... И я понял
тогдашнюю грусть в ее голосе √ ее идеал, составленный из
множества мужчин, будет мозолить ей глаза, но так и не оживет...
Я надеялся, что Натали попросит мое сердце, но она сказала, что
ее всегда привлекала ресничка √ у меня одна ресничка немного
больше остальных, - и я охотно отдал ей ее, радуясь, что в ее
идеале будет немного и от меня.
В тот же день Натали пошла выбрасывать мусор, и я полетел
из пылесборника в мусорный бак. Приятно было после недельного
заточения в стенах картонного дома вдохнуть запахи улицы, пусть
и несколько подпорченные помоями.
Видимо, квартал был очень бедным, и съестного в баке было
мало, вернее √ не было вовсе... если не считать меня самого.
Говорят, на вкус жареное человеческое мясо напоминает кролика,
да-да обычного кролика. Я представил себя в виде пирожков с
крольчатиной, почувствовал, как в меня вгрызаются чьи-то зубы, и
подумал, что это не худший способ реинкарнационного прекращения
существования (или же его начала во многих новых сущностях?)
Может быть и хуже! Я подумал, что скоро меня отвезут на
городскую свалку, где я потеряю себя окончательно и, наверное,
уже не обрету никогда. Интересно, какого это терять себя самого?
В конце концов, подумал я, мы теряем себя каждодневно, мы
оставляем частичку себя во многих и многих людях, оставляем не
для того, чтобы они это оценили, прежде всего, потому, что это
надо нам самим. Хотя, потеря ли это?
Весь день к мусорному ящику подходили какие-то люди, я
кричал им "привет", "как ваши дела?", "не подскажете который
час?", то есть пытался завязать непринужденную беседу, однако со
мной никто не хотел разговаривать, что было очень обидно
(невнимание всегда обижает). Некоторые с опаской заглядывали в
ящик и, встретившись с моим взглядом, исчезали, чтобы не
возникнуть уже никогда. Вот так мы, подумал я, и исчезаем, едва
ли успев посмотреть в глаза друг другу.
Незаметно наступила ночь, и я увидел, как с неба падает
звезда, превращающаяся в тысячи, миллионы звезд, которые словно
стая светлячков роятся надо мной. Я пытался ловить их руками, но
они были столь быстры, что у меня ничего не получалось.
Очнувшись, я увидел яблоко, едва надкусанное с одного бока,
которое, видимо и ударило меня по голове. В такие моменты
открываются законы мироздания. И я понял, что в шестнадцатом
веке мы с Ньютоном открыли один из таких законов. Я спросил,
почему тогда закон назван его, а не моим именем, и не нашел
ответа (в мире мало справедливости!)
Я думал, что если подползти немного к яблоку, то можно
попробовать лизнуть (или даже куснуть) его (хотя у головы ведь
нет ни рук, ни ног, как я доползу?), когда над мусорным баком
появилась белокурая головка маленькой девочки. Я посмотрел ей в
глаза, и мы одновременно произнесли "ой!".
В какой момент между людьми начинается близость? Не
физическая, а близость душ? В момент взгляда, прикосновения,
улыбки? Что для этого нужно? Помню, с Натали близость возникла,
когда я шел за ней (потому что мне нравилось смотреть, как
двигаются ее обтянутые брючками ягодицы, тщательно скрытые,
правда, под шубой, но разве это важно?), а за нами, впереди нас
h по обе стороны от нас шла зима и было скользко и за секунду до
падения Натали, я увидел, как она падает и подошел к ней сбоку и
придержал ее за локоть в тот самый миг, когда она
поскользнулась. Она благодарно охнула ("ох!") - именно в этот
миг и возникла близость между нами. Это потом мы были близки
физически и духовно, конечно, но как в тот раз - больше никогда.
Когда маленькая девочка и я произнесли "ой", мы ощутили
близость, словно и я и она √ едины и кто в мусорном баке, а кто
смотрит сверху совершенно непонятно. Такое чувство близости
случается, наверное, с каждым хотя бы однажды. Когда эхо наших
голосов затихло и вновь возникло, вернувшись к нам, обогнув
Землю, она сказала: "если я залезу в бак, то вряд ли выберусь
обратно, видишь какая я маленькая?". Я видел. Я видел, что
белокурая девочка √ совсем не девочка, она √ карлик, уродливый
карлик и молчал. В этот момент я подумал, что от нее мне ничего
не нужно, что я не хочу быть спасенным каким-то карликом. Я так
подумал и ощутил боль в голове.
- Ой, - сказал карлик, - у тебя голова начала загнивать.
"Иногда, чтобы понять свою неправоту надо представить себя
рыбой", - подумал я.
Она-карлик перевалилась через край мусорного бака и упал
рядом со мной.
- Случайно? √ спросил я.
- Ака, - закивала она головой, - мы что-нибудь придумаем.
И мы начали думать и разговаривать. Оказалось, что ее никак
не зовут, потому что звать ее некому, и у нее совсем никого нет.
Мне стало ее жаль, и я сказал, что она может взять часть моего
имени, потому что каждый человек должен иметь имя. Она
согласилась. Так у меня появилось новое имя "Миш", а у нее "Эль"
и я пошутил, что и не подозревал, что из одного меня может
получиться одновременно и мужчина и женщина.
- Но я же не женщина! Я маленький уродливый карлик (лишнее
слово "маленький", - подумал я). Меня же не делает женщиной имя!
Что делает женщину женщиной, а мужчину мужчиной? Почему Эль
не считает себя женщиной, хотя и родилась существом женского
рода? Мужчина ли я в свои тридцать три? Вернее, был ли я
мужчиной, пока не разбился на части?
- Я тебя соберу, - сказала Эль, и начала выискивать в
мусоре мои части и складывать их рядышком.
- Странно, - удивилась она, - твои части словно сами по
себе, они не притягиваются, видимо они забыли кому принадлежат.
Я понял, что спасти меня может только творец, который
сотворит меня заново. Впрочем, хотел ли я быть сотворенным? Быть
может то, ради чего я явился на эту Землю уже сделано? Но √ что
я сделал? У меня не было детей, у меня не было даже себя самого,
как в Эль не было женщины.
- Возьми мое ребро, - сказал я, - современной женщине часто
не хватает такой малости как ребро мужчины.
И Эль взяла. Я смотрел, как она росла: сперва ноги (какие
длинные ноги, подумал я), потом туловище, грудь, шея, голова,
волосы, руки... Я смотрел и не мог вымолвить ни слова: она была
прекрасна: в лунном свете она сияла обнаженной, ослепительной
красотой (долгое время потом я ходил в черных очках).
Она запрокинула голову и посмотрелась в небо как в зеркало.
Небо отразило ее неотразимую красоту. В этот момент я подумал,
что прекраснее всего волосы Эль √ длинные, белые, вьющиеся. Она
встряхнула головой, рассмеялась, и смех ее зазвенел хрустальными
колокольчиками.
На месте бывшего ребра кровоточила глубокая рана, а
колокольчики звенели и звенели. От потери крови я начал терять
сознание и мне показалось, что на ухо мне кто-то шептал об иш
(муже) и ише (жене). Потом я очнулся и увидел Эль. Почему-то на
ее голове не было ни одного волоса, кроме того, она заметно
уменьшилась в размерах и стала не столь ослепительной, за что
мои глаза сказали ей большое спасибо (я и не знал, что они умеют
говорить). Я поднялся на ноги (свои ноги) и дотронулся до нее.
Как и в момент нашей встречи, она произнесла "ой".
Она рассказала, что когда превратилась в длинноногую
женщину, то подумала, что наконец-то достигла желаемого, а рядом
был я √ такой жалкий и невзрачный, и, наверное, она должна была
что-то сделать для меня. Но должна ли? Разве кто-то кому-то что-
то должен в этом мире? И тут ей показалось, что она становится
меньше, а потом она поняла, что ей совсем не кажется. Бывает,
сделаешь что-то или не сделаешь что-то, или же только подумаешь,
а потом рвешь на себе волосы. И она начала рвать волосы на
голове. Было больно, но когда был выдран последний волосок, ее
уменьшение прекратилось...
- Мне кажется я некрасивая... без волос... и какая-то
миниатюрная, почти как прежний карлик, - сказала Эль.
Я ответил, что теперь она женщина, у нее есть имя, а вместе
мы человек по имени Мишель и подумал, что Эль без Миш теряет
смысл, как и Миш без Эль, поэтому, когда она стала Эль, я
собрался и стал Миш.
Остаток ночи мы решили провести вместе. По дороге ко мне
она сказала, что здорово бы было, если бы у влюбленных было
всего две ноги на двоих (у каждого по одной), тогда они никогда
бы не разлучались и ходили бы всегда вместе. Я ответил, что,
если в мире будут взаимно влюблены шесть миллиардов человек, то
лишними у них будут шесть миллиардов ног, а в природе нет ничего
лишнего. Зато они сэкономили бы на ботинках, - возразила она, и
я понял, как убийственна женская логика.
Я чувствовал себя заново рожденным. Быть может, так и было
на самом деле? В груди приятно щемило предчувствие любви. Я
поднял Эль на руки и пошел по водосточной трубе, да-да именно
пошел, хотя раньше знал, что это невозможно. Я подумал, что
знание о том, что что-то невозможно делает это что-то
действительно невозможным.
К сожалению, в одной комнате с Эль уместиться мы не могли:
мы сидели в разных комнатах, разделенные картонной стеной, к
которой с разных сторон прижимались наши спины. Из комнаты
Натали доносились стоны. Видимо, у нее ночевал очередной брат.
- Займемся любовью, - предложила Эль.
- Но как? √ спросил я. √ Нас разделяет стена... Когда мы
расходились с Натали, спальня досталась ей, а в других
комнатах...
- Это не важно, - сказала Эль. √ Когда я сильно-сильно
прижимаюсь к стене, кажется, я чувствую твое тепло. Я целую
воздух и чувствую на губах твой поцелуй... Попробуй, Миш!
Я подумал, что стена все-таки мешает, но поцеловал воздух √
просто так, потому что женщин я до этого целовал, а воздух -
никогда. Странно, но из воздуха возникла Эль и мы слились в
обжигающем душу поцелуе. В этот самый момент стоны за стеной
прекратились, словно Натали устыдилась нашей любви (или просто
звуки на некоторое время исчезли из нашего мира - мира Мишель?).
Утром я проснулся счастливым и подумал, что рецепт счастья
прост √ приготовить себя самого напополам с дорогим тебе
человеком. Я потянулся, в результате чего дотронулся кончиками
пальцев до потолка и шепнул: "Эээль!" Ответа не последовало, и я
решил было, что она еще спит, но где-то внутри меня перестали
петь колокольчики, ее колокольчики. Я пополз на четвереньках,
g`ckmsk в ее комнату, прикоснулся к ее руке и почувствовал
холод. Эль была холодна (изнутри?).
Я вернулся в свою комнату и расковырял дыру в комнату
Натали.
- А это ты, приве..., - хотела поздороваться Натали, но я
не дал ей договорить.
- Натали! √ сказал я. √ Натали, она холодная! Эль холодная!
Натали вырвалась из объятий очередного брата, подошла к
дыре и поймала мое лицо в свои ладони.
- Какой ты! √ произнесла она. √ Я никогда, слышишь, никогда
тебя таким не видела. Может быть, мне надо было умереть?
Я вырвался из ее плена, поднял Эль на руки и побежал по
воздуху, совсем не думая о том, почему мы не падаем. В больнице
доктор осмотрел ее и сказал, что ничего страшного для Эль не
произошло, просто она немного замерзла (дома ведь холодно?), да
и питалась она в последнее время, видимо, не важно (ела ли она
что-нибудь вечером?) и еще она стала женщиной (хм... не этой ли
ночью? свежий разрыв... ну вы понимаете), а это болезненное
испытание для многих.
Я несколько успокоился, поцеловал Эль в лоб (почему именно
в лоб?) и решил, что к моменту ее выписки из больницы дома будет
тепло. Кроме того, я сломаю стену и мы будем спать вместе,
согреваясь друг другом. Я вышел из больницы и ощутил себя Миш.
Первым делом я направился к управляющему и спросил, почему
в доме так холодно.
- Молодой человек, - ответил он. √ Вопрос отопления √
животрепещущий для всех жильцов вопрос. Мы не используем ни
уголь, ни газ, ни электричество, и ничто другое, что может
придти к вам на ум...
- Может быть, система отопления питается от солнечных
батарей? √ поинтересовался я, намекая на свое близкое знакомство
с НТП.
- Что вы! Все гораздо проще... и гениальнее. Слушайте же!
(при этом управляющий сиял как двухсотватная лампочка). В
подвале дома сидят дети, да, специально нанятые дети, которые
дуют в трубки и согревают дом своим дыханием.
Я выразил сомнение в эффективности такого способа обогрева,
чем вызвал негодование управляющего.
Как меняются люди! Вот смотришь, вроде бы милый, добрый,
неконфликтный человек, с таким приятно посидеть за кружечкой-
другой пивка и просто поговорить по душам. А через мгновение...
- Убирайтесь, - сказал управляющий. √ Убирайтесь с глаз
моих! Но прежде, чем вы уберетесь, я покажу вам, да я вам
покажу.
Он стал нервно рыться в бумагах и выудил нечто с названием
"ноу хау".
- Ну что, съели? √ ехидно спросил он.
Есть не хотелось, но я откусил кусочек пергамента: "ноу
хау" было невкусным.
Первым делом дома я спустился в подвал и обнаружил двух
детей увлеченно дующих в трубки.
- Что вы здесь делаете? √ поинтересовался я.
- Мы √ ваше отопление, - ответили детки. - Нам за это
платят.
- Почему так плохо дуете? √ гневно спросил я и они задули
сильнее.
- Мистер, чихните на нас! √ попросили дети. - Мы заболеем,
у нас поднимется температура и станет гораздо теплее. Помните,
как тепло было в прошлом году в разгар эпидемии гриппа?
Я не помнил, но собрался с силами и чихнул... ради Эль.
Потом я отправился к заводчикам тараканов. Бизнес по
разведению тараканов процветал. На тараканьих эподромах
вращались огромные деньги, повсеместно устраивались тараканьи
бои, а специально выведенных тараканов было модно иметь в доме в
качестве сторожей. Я подумал, что это правильно √ в отличие от
других животных тараканы неприхотливы, к тому же после тяжелого
рабочего дня на них приятно остановить взгляд и расслабиться.
Говорят также, что породистые тараканы следуют за своими
хозяевами везде, куда бы те ни переезжали. А, согласитесь,
подобная верность заслуживает уважения.
Оказалось, что пород тараканов великое множество. За
немалые (даже очень немалые) деньги мне предложили таракана с
родословной до седьмого колена (до какого колена мы, люди, знаем
своих родственников?), но я посмотрел в его черные глазки и
решил, что Эль предпочла бы таракана со славянской внешностью. К
сожалению голубоглазых тараканов не оказалось в наличии (обещали
завести через день-другой) и я сказал, что меня вполне устроят
природные шатены без паспорта, но за смешные деньги. Мне
сказали, что смешных денег не бывает, и подарили тараканьи яйца
("на развод"). Жаль, что их нельзя пожарить, наверное, вкусные,
- подумал я.
Я представлял, как я появлюсь дома, разложу в углу
тараканьи яйца и начну их высиживать, чтобы к приходу Эль в
нашей квартире появились маленькие рыжие тараканчики, под
натиском которых рухнет стена, разделяющая нас на Миш и Эль.
Невообразимо долго я взбирался по водосточной трубе на пятый
этаж, а когда перевалился через подоконник, попал в женские
объятия. "Эль вернулась", - подумал я и попал в петлю женского
поцелуя. Только сбросив петлю и несколько отдышавшись я увидел,
что стена, разделяющая спальню Натали и мою комнату, исчезла, а
в моих объятиях Натали.
- Миш, - сказала она. - Давай все будет так, как раньше,
как было до Эль.
- Но я же теперь не Мишель, - возразил я. √ Я √ Миш.
"А она, вобравшая в себя стольких мужчин, неужели она все
та же Натали?" √ подумал я и, как и на многие другие вопросы, не
нашел ответа.
- Неужели ты меня совсем не любишь, Миш? Ну хотя бы в
память о том, что между нами было...
Но мне было не до нее. Я думал об Эль, я жил Эль. Я
посмотрел на Натали отстранено и отправился в угол. Мне надо
было высиживать яйца.
- В доме стало теплее? √ спросил я.
- Капельку, - сказала Натали, и отвернулась.
Я понял, что через мгновение стена между нашими комнатами
будет восстановлена, после чего мы ее не сломаем уже никогда.
Признаюсь, было немного жаль. Наверное, всегда жаль, когда что-
то уходит, пусть даже и не очень нужное нам.
- Звонили из больницы, - сказала Натали, - Эль будет через
час. С ней все в порядке.
Я чувствовал, что Натали готова уйти, растворится,
исчезнуть из моей жизни. Вот она делает шаг от меня, но
оборачивается и произносит:
- Знаешь, скоро приедет Эль, а здесь такой холод! Давай
согреем помещение к ее приходу. И я исчезну, поверь мне, исчезну
навсегда из тебя.
"Выходит", - подумал я, - "Натали все еще живет во мне, где-
то глубоко в моем Миш".
Где черта отделяющая предательство от верности, мужчину от
женщины, себя от себя, и есть ли эта метафорическая черта? В
jnmve концов, я делаю это ради Эль, и, потом, она же ничего не
узнает... К ее появлению будет тепло, будет очень тепло...
С Натали мы даже не целовались √ мы совершали физический
акт физической любви. Я смотрел на себя словно со стороны: вот,
я вошел в какую-то совершенно чужую мне женщину (зачем?); вот, я
ритмично двигаюсь, доставляя удовольствие (кому?); вот, она
стонет подо мной (почему?); вот, я готов выплеснуть в нее всю
(что?)... В последний момент я выпрыгнул и сфонтанировал в
воздух... вернее в момент взрыва из воздуха материализовалась
Эль и приняла меня в себя.
Я сжал ее в объятьях, я целовал ее шею, щеки, губы... я
забирался руками в ее волосы, я физически ощущал, как она
наполняется мной, а я - ею.
- Долго ты будешь обнимать воздух? √ спросила Натали, и я
почувствовал как задрожали пол и стены, и картонный домик
зашатался.
Мои руки обнимали пустоту. А была ли вообще в моей жизни
Эль? После того, как я задал этот вопрос, домик рухнул.
Рассказывают, что падал он красиво √ сперва сложился первый
этаж, затем второй... Когда под нами не осталось пола, Натали
спросила: "будем падать?", мы легли на живот, взялись за руки,
закружили друг друга против часовой стрелки и полетели к земле.
Зеваки потом говорили, чвидели вертолет √ неправда, это были
мы √ Миш и Натали.
Эль больше я так и не встречал. Натали каким-то образом
узнала, что в тот самый миг, когда рухнул наш картонный домик,
она умерла в каком-то маленьком городе под Парижем (долгое время
после этого мне снилась Смерть под Парижем, временами снится и
сейчас) от... ложной беременности. Странный диагноз, неправда
ли?
Иногда мне кажется, что история моей любви с Эль произошла
задолго до того, как мы расстались с Натали, до того как был
сотворен мир, а значит, у меня есть надежда... Ведь если я Миш,
всего лишь Миш, то где-то близко-близко, в каком то ведомом
только мне времени и пространстве (имеют ли эти понятия какой-
либо смысл?) находится моя Эль, эль моего одиночества, который я
выпил однажды в картонном домике на брудершафт с Натали.
Кстати, она все еще составляет портрет неизвестного.
30.10-02.11.2006
--
С уважением,
capitan mailto:***@isinpol.ru
Отправлено через сервер Форумы@mail.ru - http://talk.mail.ru
С уважением,
capitan mailto:***@isinpol.ru
Отправлено через сервер Форумы@mail.ru - http://talk.mail.ru